Машина отца стояла у ворот, хотя был полдень. Майк перешел на шаг, сердце его сильно стучало. Он ощущал кисловатый привкус выдыхаемого им воздуха. Все это было так реально. Он споткнулся о бордюр, но удержал равновесие, не потеряв дома из виду.
Ему было страшно, что тот исчезнет. В цветущей траве жужжали насекомые. От горячего солнца на лбу проступили капельки пота, и он стер их рукой. Он заглянул внутрь через окно, но не заметил никакого движения. Изпод дверцы гаража можно было разглядеть, что машина его матери стоит внутри. Майк пошел вперед, шлепая кроссовками по асфальтовой дорожке.
Он подошел к входной двери и остановился. Его родители в доме. Это было за год до того несчастного случая в туннеле метро, за год до того, как они. Он дотронулся до дверной ручки. Теперь он слышал голоса внутри дома. Мама чтото сказала, папа ответил, и оба рассмеялись. Твердая дверная ручка под пальцами. Коридор был пуст, голоса стали громче. Майк шагнул вперед, обогнул угол, по коридору прошел к гостиной. Кроссовки шаркали по ковру, и под его ворсом чуть поскрипывали половые доски.
Свет снаружи заливал холл, и косой солнечный луч серебрился пылинками. Майк заглянул в комнату. Звук домовизора был включен на полную мощность.
Еще был слышен звук пружинящего дивана.
Майк отвел взгляд, и его буквально загипнотизировал вид, открывавшийся из окна коридора. Он дома, сказала мать. Майк повернулся, беспомощно ступил в комнату. Они сидели вполоборота к нему и смотрели, улыбаясь. Он слышал, как пульс стучал в голове.
